За последний месяц довелось посмотреть несколько азиатских фильмов подряд - южнокорейские «Атакуй заправки!» и «Ложь»; тайваньскую ленту «Крадущийся тигр, затаившийся дракон», которая сейчас гремит по всему миру, имея художественный и коммерческий успех; таиландскую картину «6-9» (в нашем прокате - «69»). Можно вспомнить тоже недавно увиденные южнокорейские фильмы «Шири» и «Спрятаться негде», гонконгское «Любовное настроение» и другие работы Вон Карвая (см. «Ни словом унять, ни платком утереть»), а в рамках фестиваля «Лики любви» - еще две южнокорейские ленты «Остров» и «Девственница, раздетая холостяками». Поневоле начинаешь думаешь, что происходит массированная атака азиатского кино, причем не только привычного нам японского кинематографа. Кстати, последний предстал тоже в ином качестве на упомянутых «Ликах любви» в картине «Скаут» (правильнее был бы вариант «Ловец» или «Заманивающий»), рассказывающей о молодом парне, который вынужден заниматься на улицах Токио уговариванием юных девушек принять участие в съемках «видео для взрослых».
Впрочем, почти все вышеназванные картины являются современными по тематике и манере, и, безусловно, подвергнувшимися западному влиянию. Даже исторически-романтический фильм «Крадущийся тигр, затаившийся дракон» Ан Ли заслужил от ортодоксальных китайцев с континента упреки в потакании вкусам прежде всего американцев и в желании постановщика сотворить нечто в духе «ориентального вестерна». Хотя в большей степени это - обычная приключенческая сказка, чуть ли не типичный американский комикс с летающими по воздуху героями, ради разнообразия вступающими в поединки кунфу. На этом фоне весьма изысканная работа семилетней давности - «Прах времени» Вон Карвая, вроде бы снятая в том же жанре, представляется более европеизированной, интеллектуальной, экзистенциально-философской по своей сути. Вот почему она довольствовалась лишь премией в Венеции, врученной оператору Кристоферу Дойлу, да вниманием отдельных киноманов в разных странах мира. А доступная и, чего греха таить, довольно средняя по уровню тайваньская лента вызвала повсеместно (но особенно явно - в англоязычных странах, сильнее ориентированных на Голливуд) настоящий фурор.
Это, между прочим, подтверждает разнонаправленность азиатского кино, которое если не стремится четко следовать жанровым образцам американского кинематографа или же вписаться в общемировой экранный мейнстрим, стараясь привлечь достаточно широкую зрительскую аудиторию, то очевиднее уповает на европейское авторское сознание и наиболее верное понимание среди избранного числа поклонников. На самом-то деле водораздел пролегает не между восточным и западным кино, а среди творцов, готовых почти без усилий войти в Голливуд (что подтверждает карьера того же Ан Ли или Джона Ву), несомненно, влив так необходимое ему «новое вино в старые меха», и тех, кто, наверно, навсегда останется художником-одиночкой, вдохновленным только лишь процессом индивидуального творчества.
Трудно поверить в то, что когда-нибудь Вон Карвай захочет перебраться в Америку или снимать популярные фильмы для масс. Но даже и японец Такэси Китано, ставший культовой фигурой в мировом кино, не имеет широкого общественного признания ни на родине, ни за ее пределами, поскольку продолжает творить, так сказать, штучно, к тому же дотошно нумеруя свои опусы-шедевры. А ведь, казалось бы, он щедро использует приемы жанрового кинематографа, в том числе американского, но все время их чуть «остраняет» или «сдвигает по фазе» - так что в итоге получается более абсурдно-интеллектуальное действо с экзистенциальными мотивами, которое обычные зрители, разумеется, постигать не спешат.
Понятно, что и вышеупомянутые южнокорейские ленты «Ложь», «Остров» и «Девственница, раздетая холостяками» никогда не станут достоянием многих не только из-за того, что подчас откровенно или же непривычно трактуют сексуальные темы. Сам способ рассказа со странными оборотами кинематографической речи, со смещением и смешением повествовательных структур, с формотворчеством на уровне и киноязыка, и сюжетной логики, конечно, привлечет наиболее стойких энтузиастов.
Другое дело - как бы переходные картины, застрявшие на пути между элитарным и массовым, к коим следовало бы отнести, например, «Спрятаться негде» и «6-9». Их вполне могут смотреть любители криминальных боевиков и черных комедий, однако в должной мере способны оценить весьма «подкованные» зрители, ориентирующиеся в истории мирового кинематографа. Безусловно, человек со своеобразным юмором посмеется и над историей тайской девушки, которая нашла у порога своей квартиры коробку из-под лапши, но с миллионом местных купюр, а потом вынуждена избавляться лично или чужими руками от десятка других претендентов на это состояние. Тем не менее обилие точных деталей, разбросанных по фильму и являющихся прямыми или косвенными цитатами из произведений самых разных режиссеров - от Альфреда Хичкока до Квентина Тарантино, станет истинной наградой лишь для кинофаната, обожающего выискивать аллюзии и реминисценции.
Но и разудалая криминальная комедия «Атакуй заправки!» неслучайно не попала на экраны наших кинотеатров, удостоившись выпуска только на лицензионном видео, а затем показа на канале ТВ6. Если Тарантино в «Бешеных псах» и «Криминальном чтиве», а кроме того, в исходном замысле «Прирожденных убийц» все-таки попытался приучить публику к восприятию насилия на экране в качестве своего рода шоу-дивертисмента, то южнокорейская специфика поведения «отвязанных грабителей», у которых есть собственные представления о жестокости и юморе, воспринимается отнюдь не всеми. А ведь этот фильм не просто разнуздан и лих - он в немалой степени умен и прозорлив. Речь идет не о заурядном насилии, бесконтрольно выплескивающемся наружу и постепенно захватывающем всех: от местных мафиози до полиции. Выясняется, что криминальная и социальная иерархии, держащиеся на культе силы и подчинения одних другими, являются довольно относительными понятиями, легко поддающимися переоценке и трансформации - достаточно кому-то презреть все принятые правила и наплевать на привычные условности.
Не напоминает ли этот дерзкий натиск четверых парней, которым нечего терять, кроме, естественно, своих цепей, связывающих их с ненавистным обществом по рукам и ногам, сегодняшнюю ситуацию резкого прорыва азиатского кинематографа, больше не желающего мириться с давно установленными приоритетами и в фестивальной сфере, и в коммерческом прокате. Вообще-то в первом деле азиаты преуспели с тех пор, как в 1951 году в Венеции (кстати, можно отмечать полвека!) буквально ворвался на мировой экран знаменитый «Расёмон» Акиры Куросавы. А ныне они теснят американцев и европейцев почти на каждом киносмотре. Осталось перейти к «захвату заправок» - то есть атаковать систему кинопроката, подпитывающего весь кинематограф.
В этом плане невероятные для иноязычной картины кассовые сборы «Крадущегося тигра, затаившегося дракона» (в США и Канаде - уже около $100 млн.) рассматриваются западными комментаторами с двух точек зрения. Или это единичный случай, или подлинное начало азиатского вторжения со сменой былых ценностей. Вот как считает Джон Куо Вэй Чэн, директор программы азиатско-тихоокеанско-американских исследований в Нью-Йоркском университете: «Ориентализм является новым источником для американцев и европейцев, когда они не удовлетворены чем-то в их собственной культуре и ищут нечто другое... Я думаю, что в какой-то степени фильмы, подобные «И раз, и два» (это лента тайваньского режиссера Эдварда Янга) и даже «Крадущемуся тигру, затаившемуся дракону», представляют для западной аудитории возможность выхода за пределы тех человеческих дилемм, которые обычно навязываются в голливудских фильмах. Азиаты, с одной стороны, немножко осторожнее и дистанцированнее друг от друга, и в то же время имеют несомненные психологические, духовные потребности... Я думаю, что азиатские фильмы оказались востребованными сейчас по той причине, что во многих странах и культурах Азии существуют весьма современные общества, которые находятся в сложной взаимосвязи между городским и сельским укладом, между прошлым и настоящим». А знаменитый опальный автор Салман Рушди склонен думать, что успех «Крадущегося тигра...» - это «как звонок будильника, в котором, возможно, так нуждается Голливуд... А также это может означать, что публика уже готова, наконец-то, радоваться большему разнообразию в своей культурной диете. И кроме того, так много отвратительных американских фильмов, без которых мы могли бы с удовольствием обойтись».
|