|
Мы пообщались с одним из актеров сериала «Побег«, имеющим богатое криминальное прошлое.
Еще до премьеры создатели «Побега» постоянно подчеркивали, что их история к реальности имеет условное отношение. И обвинять фильм в том, что тюрьма, заключенные и многое другое не слишком похожи на правду, было бы некорректно.
Впрочем, не превращать же «Побег« в откровенную сказку! Детали, призванные сделать историю убедительной, были необходимы. И тут очень кстати оказался один из актеров массовки, который, как выяснилось, 17 лет оттрубил в местах не столь отдаленных. Ну как не воспользоваться услугами такого консультанта! Мы решили пообщаться с человеком, прошедшим тернистый путь от камеры тюремной до камеры режиссерской.
Алексею 45 лет, он родился в Москве, с преступным прошлым порвал - вышел, как сам говорит, на пенсию. Но жизнь явно научила его осторожности - он хоть и настроен на серьезную карьеру в кино и на телевидении, просит не печатать в газете его фамилию. «Напишите просто - Леша Маэстро! - говорит актер и консультант. - Под этим именем меня знают в воровском мире».
Маэстро в отличие от героев фильма, в котором снимается, ни разу не бежал из тюрьмы.
- Сидел я за антиквариат, - вспоминает Алексей. - Работал по частным коллекциям не только в нашей стране, но и в Европе. Это был конец 80-х - 90-е годы. Не буду долго объяснять, но у меня не было проблем с выездом за границу даже в советские времена. Брал картины у тех, кто сотрудничал во время войны с оккупантами, и возвращал их тем людям или их родственникам, у которых они были изъяты.
- Робингудство какое-то...
- Не совсем. Финансовая сторона имела значение, деньги я получал очень большие. Затраты ведь были серьезные. Вот, предположим, надо в Швейцарии картину взять и переправить в Югославию. У меня был заказы, конкретная наводка, работал я не один. Входил, допустим, в особняк, брал только картину, ничего больше. Даже двери уже были открыты, этим занимались специальные люди. Ломать замки - это не моя работа, моя задача заключалась только в том, чтобы картину переправить. Потому что у меня были связи на таможнях.
- Что это были за картины?
- В названиях я не разбираюсь. Но это были работы больших художников - Ван Гога, Тициана, Рубенса...
- И в итоге на 17 лет сели?
- 17 лет - это мой общий стаж. Сидел я неоднократно.
- Как вас в актеры занесло?
- Последний раз я в 2008-м освободился. На работу с моей биографией устроиться нереально. Увидел в газете объявление: «Требуются актеры массовых сцен». Начал с малого: ходил на разные шоу в качестве зрителя в студии, в ладоши хлопал. Потом уже стали меня приглашать в хорошие передачи, в сериалы. Снимался в программах «Федеральный судья», «Суд присяжных», «Адвокатские истории», в сериале «Глухарь» сыграл алкаша с уголовным прошлым - в общем, мелькал везде, где что-то как-то связано с криминалом. У меня же внешность подходящая, я почти весь в наколках... Гримерам меньше работы (смеется). Скоро год, как этим занимаюсь.
- Спрос на вас большой?
- Да, и дело не только в типаже. У меня хорошая память, я быстро учу текст. Снимался я тут в фильме «Однажды в Ростове» у режиссера Константина Худякова. Он у меня спрашивает: «Вы что-нибудь оканчивали?» Я отвечаю: «Кроме лесоповала, ничего!» Он: «А такое впечатление, что у вас два ГИТИСа за плечами».
- Неужели никаких институтов, кроме лесоповала, в вашей жизни не было?
- Помимо лесоповала, была Гнесинка. Я, правда, ее не окончил, вместе с музыкальной школой отучился семь лет. Играю на скрипке, гитаре, синтезаторе. Слух абсолютный. Покойный Володя Мулявин меня даже в «Песняры» приглашал...
- На съемочной площадке вы и актер, и консультант.
- Потому что у них очень уж много нестыковок! Есть тонкости, которых сценаристы не знают. Например, как вести под конвоем приговоренного к пожизненному заключению... Честно говоря, если делать все, как в жизни, надо полностью переписывать сценарий. В общем, ко мне часто приходят и говорят: «Леш, тебя режиссер зовет». И не только он. Актеры, например Вова Епифанцев, просят совета, как сыграть в том или ином эпизоде.
- А какова финансовая отдача?
- Я актер массовых сцен, у меня ставка маленькая, от 500 до 700 рублей, а если какие-то слова надо произносить, то чуть больше - 1100 - 1200. Это за съемочный день. У меня же нет конкретной роли, скажем, человека по имени Вася. Я просто играю заключенного, меня тасуют из эпизода в эпизод. А хочется выйти на другой уровень.
- Что скажете о татуировке на теле героя Юрия Чурсина?
- В тюрьмах такие татуировки не встретишь. Я видел разное - кельтские рисунки, иероглифы, особенно сейчас, когда молодежь накалывает все подряд, но это обычно небольшие рисунки. И вообще в тюрьмах в основном воровская тематика - звезды, купола... И если бы в реальной жизни за решеткой оказался человек с такой татуировкой, все бы очень удивились - мол, парень, ты что тут нарисовал?!
- Тюрьма из «Побега» на что похожа?
- Немного похожа на питерские «Кресты». Я, правда, в «Крестах» не был, но знаю, как там что выглядит. Сам я сидел в Коми АССР, Мордовии, Ульяновске. Даже за границей - в Дюссельдорфе, Осло, Кракове.
- Там, наверное, все иначе?
- Если есть голова на плечах, то комфортно будешь сидеть в самой лютой тюрьме. Разница в том, что происходит, когда ты из тюрьмы выходишь. За границей никто не будет в отличие от России тебе постоянно напоминать, что ты - бывший зек.
|
