|
Панорама кино стран Европейского союза прошла в Москве уже в шестой раз. Но ныне она имела несомненную особенность, поскольку показ 33 лент из государств единой Европы был приурочен к вступлению в Европейский союз целого ряда новых стран, включая бывшие социалистические, а также прежние республики СССР. Так что на этом фестивале можно было увидеть впервые появившиеся в программе картины из Польши, Чехии, Словакии, Венгрии, Словении и ещё фильмы из Латвии, Литвы и Эстонии. А ведь мы в последнее время чаще всего лишены возможности знакомиться с работами своих ближайших соседей. И тем более было интересно узнать, насколько вписываются ленты из Восточной Европы и Прибалтики в контекст европейского кинематографа, которому приходится, в свою очередь, противостоять мощной американской киноэкспансии.
В данном плане весьма примечателен выбор картины из Великобритании - «В этом мире» (правильнее было бы назвать её «На этом свете») Майкла Уинтерботтома, даже несмотря на то, что подобное решение англичан являлось вполне предсказуемым: она получила главный приз на Берлинском кинофестивале, а также удостоилась награды Британской академии кино и телевидения за… лучшую иноязычную работу. В этом нет никакого парадокса, ибо большую часть действия герои говорят на разных языках, проделывая изнурительный и опасный путь из окрестностей Пешавара в Пакистане через несколько стран Азии и Европы до новой «земли обетованной», коей им видится Великобритания. Уинтерботтом, отличающийся исключительным разнообразием своих экранных творений, в последние годы явно увлечён преимуществами съёмок цифровой камерой, позволяющей работать не только быстро и дёшево, но и раскрепощённо, импровизационно. Его фильм «В этом мире» можно было бы счесть нео-неореалистическим, почти документальным по манере фиксации событий, происходящих у нас на глазах, к тому же с участием непрофессиональных исполнителей, буквально - людей с улицы. Однако присущая ленте внутренняя энергетика, своеобразный драйв отчаянного путешествия через континенты в поисках лучшей доли, наконец, возникающий благодаря кинематографическому ритму, очень точному звуковому и музыкальному ряду некий мифологический подтекст «современной одиссеи» - всё это превращает вроде бы обычный образчик жанра road-movie в притчу о неизбывном человеческом стремлении к раю на Земле, именно на этом свете. Как и в случае с давней, в чём-то похожей картиной грека Тео Ангелопулоса «Пейзаж в тумане», невольно вспомнишь гётевскую поэтическую формулу: «Ты знаешь край…», в которой выражена эта вечная тоска по «золотому веку» цивилизации.
Вот и в австрийской картине «Дунай, Дунай» (на самом-то деле название реки и плавающего по ней старого судна пятикратно повторено на разных языках) Горана Ребича, серба по происхождению, за внешним неприхотливым сюжетом странствия людей различных национальностей уже не по суше, а по одной из главных водных артерий Европы тоже угадывается общечеловеческий иносказательный смысл. В образе пожилого капитана, который не может не выполнить последнюю волю одной из своих былых возлюбленных и доставить гроб с её телом до места окончательного успокоения у Чёрных ворот, разумеется, видится аналог Харона, переправляющего умерших через Лету. Но куда ценнее по-человечески понятный и порой трогающий душу мотив подлинного единения всех тех, кто вечно мается по Европе, так и не находя себе пристанища, не раз пересекая границы государств и оставаясь всюду «перемещёнными лицами», новыми Одиссеями без родины, куда бы они могли когда-нибудь вернуться.
Текучесть и неулавливаемость сегодняшнего состояния общества, лишившегося прежних социальных и нравственных ориентиров, выражена ещё в одной истории житейских мытарств - в фильме «Хорошие руки» эстонца Пеэтера Симма. Он проявил на сей раз склонность к трагикомически-карнавальному восприятию действительности, хотя, если разобраться, ростки подобного отношения к миру проглядывали более 20 лет назад в его ярком остросоциальном дебюте «Что посеешь…». Авантюрно-забавные эскапады хитроумной воровки из Латвии, вынужденно оказавшейся в бегах в Эстонии, дают повод для создания немного абсурдного и странного калейдоскопа современных нравов и характеров. Симм отнюдь не морализаторствует и не пытается выдать нам довольно язвительное произведение под условным названием «То и пожнёшь». Ничуть не удивительно, что родственными душами, искренне привязавшимися друг к другу, становятся аферистка-латышка и как бы усыновлённый ею мальчишка из эстонского посёлка, дальше отправляющиеся вместе на очередные приключения «на этом свете», где в одиночку вообще трудно прожить, не прицепившись к кому-то из последних сил и в наивной надежде на «славное будущее».
Поэтому закономерно, что проблема единения стран в рамках Европейского союза по-своему отражается не только в интернациональных сюжетах. Помимо уже упомянутых лент, можно назвать, например, жёсткую испанскую картину «Воины» Даниэля Кальпарсоро, словно киноаналогию цикла «Бедствия войны» Франсиско Гойи, повествующую о трагических судьбах испанцев-миротворцев в Косово в 1999 году (правда, на схожую тему была поинтереснее польская работа «Демоны войны по Гойе» Владислава Пасиковского, пусть и не представленная сейчас в Панораме).
Но ведь умение ужиться в человеческом общежитии (в том числе в наиболее привычном значении этого слова, как в словенском фильме о студентах «Бег впустую» Янеза Бургера, ставшем у нас лауреатом «Ликов любви» ещё четыре года назад под названием «На холостом ходу») начинается с пресловутой ячейки общества - то есть с семьи. И даже с отношений двух влюблённых, которые пока не успели заключить брак, однако уже поставлены перед моральным выбором («Перекрёсток» Арко Окка неплохо задуман, будто пересказывая на эстонский лад идею из американского «Неприличного предложения» Эдриана Лайна: можно ли отказаться от невесты за миллион долларов, хотя излишне суетлив и неожиданно многословен - это для эстонцев-то!).
А в череде работ о «семейных разборках» куда привлекательнее не эксцентрически-сатирические краски, как в «Венгерской красавице» (точнее был бы перевод «Красота по-венгерски», отсылающий к «Красоте по-американски» Сэма Мендеса) венгра Петера Готара, «И то и сё» голландки Паулы ван дер Уст (ну, с какой стати американцы включили эту среднюю ленту в пятёрку номинантов «Оскара»?!) или «Мелких неприятностях» датчанки Аннетте К. Ольсен (тоже непонятно, за что её наградили в Берлине). И шведская ретро-картина «Семейные тайны» Челля-Оке Андерсена также не блещет, рассказывая о том, как 25 лет назад «всё смешалось в доме семьи Бендтрикс».
Зато немецкая житейская мелодрама «Гриль-бар «На полпути» Андреаса Дрезена, заменившая на фестивале ранее объявленный фильм «Уроки лжи», как раз на середине повествования вдруг приобретает удивительную убедительность и в паре сцен даже восхищает уровнем актёрского проникновения в глубь создаваемых характеров - четверых персонажей, составляющих две не очень-то счастливые пары. В какой-то момент может показаться, что случится остроумный, во французском духе, ménage a quatre. Ан нет! Бывшие восточные немцы из Франкфурта-на-Одере, что находится вблизи от границы с Польшей, преодолевают невольный искус «поменяться супругами» - и финал жизненно оправдан, пусть и не обещает особых иллюзий, что потом всё сложится вполне удачно. Как говорится, ещё жить и жить - земной путь пройден лишь до половины. Дословно же в названии Halbe Treppe заключена другая интерпретация: пока удалось подняться только до середины лестницы, и совсем не ясно, ведёт ли она в небо.
Пребыванию в настоящем Чистилище, если не по соседству с Адом, следовало бы уподобить существование двух бомжей в польской ленте «Эди» дебютанта Петра Тшаскальского, одного из учеников классика мирового кино Анджея Вайды. Поначалу в этой беспросветной и беспощадной хронике обитателей самого дна общества можно заподозрить присутствие давно надоевшей «чернухи» (в том числе и в отечественной продукции перестроечных лет). Однако присмотревшись и прислушавшись, уже не обращая особого внимания на изрядно сквернословящих пьяниц и бандитов, которые, несмотря на разительно отличающуюся жизнь, чувствуют себя вполне схожими маргиналами за пределами нормального человеческого бытия, ощущаешь не по летам мудрое лукавство автора, по сути, поведавшего притчу о святом блаженном, кто явился в мир и опять не был признан и понят соплеменниками. Уж такова судьба - влачить столь горестный удел, нести свой крест и не роптать!
А в картине «Мы должны помогать друг другу» чеха Яна Гржебейка, пусть и виденной ранее, ещё на Днях чешского кино осенью 2002 года, поражает не столько трагикомическая манера подачи материала на военную тему (ведь чехам не привыкать к «остранению» ситуации из времён второй мировой войны - достаточно вспомнить оскароносный фильм «Поезда под пристальным наблюдением» Иржи Менцеля). И даже не виртуозное балансирование на грани риска при обращении к «еврейскому вопросу» - работу Гржебейки стоило бы назвать чёрно-комедийным вариантом более трагического «Магазина на площади» Яна Кадара и Эльмара Клоса, кстати, тоже удостоенного награды Американской киноакадемии. Так что весьма удивительно, почему «Оскар» в итоге не достался претендовавшей на него ленте «Мы должны помогать друг другу», в которой на редкость ясно и впечатляюще выражена, в общем, простая человеческая истина. Когда её готов изречь бывший полицай, пытающийся уцелеть уже в послевоенных гонениях, которые парадоксально угрожают и семейной паре, скрывавшей в годы оккупации еврейского юношу, то этим людям ничего не остаётся делать, как действительно помогать себе и неближнему своему выжить, пусть они изначально противны друг другу. В конце концов, справедливо лишь человеколюбивое кредо: «Живи и не дай умереть другим». А без этого ни в семье, ни в обществе, ни в межгосударственном союзе, увы, не проживёшь.
|
