|
Замечательный российский кинорежиссер Глеб Панфилов сильно обиделся на Гильдию киноведов и кинокритиков России, покрыв ее членов позором и обвинив в нарушении его авторского права. Гневное письмо Панфилова было зачитано на торжественной церемонии вручения Национальной премии кинокритики и кинопрессы. Если оставить в стороне вопрос о том, что данная филиппика всеми уважаемого постановщика была фактически инициирована группой компаний «Кинотавр» и лично Марком Рудинштейном, решившего тем самым поставить критиков в неловкое положение, то на самом деле гораздо важнее практически уже оформившаяся тенденция наших творцов громогласно заявлять о своем нежелании выставлять собственные фильмы на соискание общественных премий кинематографистов - будь то «Ника» или же Национальная премия кинокритики и кинопрессы. Как будто их авторская воля действительно должна распространяться на оценку произведений коллегами, общественностью и зрителями, а создатели лент вправе распоряжаться не только личным трудом, но и вкладом в общее дело всех членов съемочной группы.
Все началось с Никиты Михалкова, который 5 лет назад отказался представить свою картину «Утомленные солнцем» для участия в номинациях «Ники», запретив это и актерам, оператору, композитору и т.д. А киноакадемия, возглавляемая Виктором Мережко, к сожалению, поддалась данному требованию, тем самым породив опасный прецедент. В прошлом году Михалков повторил то же самое в случае с «Сибирским цирюльником», и в унисон с ним поступил Александр Сокуров, воспротивившись против выдвижения «Молоха». Теперь же Глеб Панфилов, не дожидаясь номинаций «Ники», все-таки запоздало отреагировал на то, что его фильм «Романовы - Венценосная семья», дважды показанный большой аудитории на Московском кинофестивале, стал одним из соискателей Национальной премии кинокритики и кинопрессы. Он ведь мог возразить еще на предварительной стадии, когда полный список российских лент 2000 года был обнародован в газете «СК-Новости», рассылаемой бесплатно всем членам Союза кинематографистов России, или хотя бы прислать свой письменный протест в Гильдию киноведов и кинокритиков в канун голосования членов Экспертного совета, которое состоялось 10 ноября. Однако официальный протест творца поступил за несколько дней до церемонии, когда ему из-за утечки информации уже могло быть известно, что лента, увы, проиграла в номинации «лучший фильм», а победа художников-постановщиков выглядела лишь малым утешением.
Разумеется, автор волен по-своему распоряжаться собственным творением, совершенствуя и доводя до блеска. Панфилов сейчас подготовил новую версию картины «Романовы - Венценосная семья», сделав монтажные сокращения. Но, между прочим, есть и на Западе случаи, когда награжденные на фестивалях фильмы (допустим, «Апокалипсис сегодня» Фрэнсиса Копполы, лауреат Канна-79) потом переделывались и менялись. И вполне возможно, что критики, рассмотрев в 2001 году второй вариант ленты Панфилова, признают ее более достойной главной премии.
Тут принципиально другое. Наши художники, не в пример своим собратьям в мировом кино, весьма оригинально понимают Закон об авторском праве, считая, что любой критик, посягающий даже на возможность знакомства с новым фильмом, должен получать личное разрешение на это от режиссеров (что наглядно подтверждают случаи с «премьерами только для избранных» последних работ Сокурова), или же творцы вправе вообще не давать копию для пресс-просмотра (и это - не редкость!). А на следующей стадии авторское недовольство переносится уже на желание критиков высказывать свои мнения об увиденном. Отечественные создатели, почувствовавшие в последние 15 лет абсолютную свободу, которая обернулась на самом деле вседозволенностью, готовы перейти чуть ли не к запретительным мерам против всякого рода «оценщиков», почему-то смеющих что-то вякать о сотворенном вовсе не ими. Былой диктат против художников грозит ныне превратиться в травлю критиков, якобы по определению неспособных понять тонкую душу творца.
Если фильм о Николае II «не может оказаться среди проигравших», то это является лишь вывернутым наизнанку прежним постулатом, что лента о Ленине обязана быть шедевром. Когда признанные режиссеры боятся выставлять свои произведения на суд кинематографистов и разной пишущей братии, они фактически признаются в собственной неуверенности и закомплексованности, ведут себя отнюдь не как мужчины, достойно сносящие все неприятности, а больше похожи на зареванных капризных детишек, которые при помощи искусного шантажа пытаются выпросить у своих родителей конфетку или какой-либо подарок. И чем известнее творец и старше, тем неадекватнее его реакция на неполученные призы и на неодобрительные отзывы. А вот друг друга они прекрасно чувствуют - поэтому Никита Михалков мог прельстить Глеба Панфилова почетной премией Московского кинофестиваля за вклад в развитие киноискусства. Не пора ли и критикам в качестве своеобразного громоотвода предусмотреть в регламенте «Золотого Овна» специальную номинацию за творчество в целом, чтобы в пожарных случаях вознаграждать Михалкова, Сокурова, Панфилова и т.д. (и они этого действительно заслуживают) особыми призами. Авось подобреют по отношению к прессе?!
Вот насколько хитер Марк Рудинштейн - включил по своей инициативе номинацию «лучший продюсер» в программку Национальной премии кинокритики и кинопрессы, потом вроде бы удовлетворил требования членов Экспертного совета, которые вовсе не голосовали за это, и на церемонии вручения «Золотых Овнов» скороговоркой было сказано, что приз Александру Литвинову и Владимиру Меньшову за «Зависть богов» присуждается отдельно. Но только мало кто это расслышал и осознал - на следующее утро сообщения в масс-медиа провозгласили, что критики наградили продюсеров Литвинова и Меньшова, а кое-кто даже успел попенять за дурной вкус. Зато создатели «Зависти богов» удовлетворены и не кусают локти, как расстроившийся певец последнего русского царя.
|
