|
КУЛИДЖАНОВ Лев Александрович (р. 19.03.1924, город Тбилиси), российский кинорежиссер. С 1964 года председатель Оргкомитета, в 1965-86 - первый секретарь Союза кинематографистов СССР. Народный артист СССР (1976). Лауреат премии президента России за творческую карьеру на фестивале «Кинотавр» в 1999 году. Окончил ВГИК (мастерская С.А.Герасимова) в 1955 году. Тогда же дебютировал к/м фильмом «Дамы» (совместно с Г.Б.Оганисяном, по рассказу А.П.Чехова). Затем вместе с Я.А.Сегелем снял две ленты - «Это начиналось так...» (1956) о жизни первых целинников и «Дом, в котором я живу» (1957, Кулиджанов сыграл также одну из ролей), прослеживая довоенные и послевоенные судьбы жителей одного московского двора. Уже в этих работах проявился интерес Кулиджанова не только к современности, неизменно взаимосвязанным общественным и личным событиям, но и к образу бытования, жизни простых людей, их душевным тревогам и надеждам, обычным человеческим чувствам. Это счастливо совпало с обновлением начиная с середины 50-х годов, происходившим и в советском обществе, и в частных судьбах людей, и, что естественно, в искусстве, в том числе в кино. Возвращение на экран такого близкого и понятного по своим переживаниям человека, являющегося неповторимой индивидуальностью вне зависимости от занимаемого положения в обществе, максимально соответствовало и устремлениям Кулиджанова. Продолжив самостоятельно свою режиссерскую деятельность, он добился в «Отчем доме» (1959) и прежде всего в несомненно лучшей картине «Когда деревья были большими» (1961) редкостной душевности, лиризма, искренности, теплоты, человечности интонации в рассказе о тех, кого принято называть «маленькими людьми». Даже такая маргинальная по социальным меркам личность, как пьяница Кузьма Иорданов в убедительном исполнении Юрия Никулина, или же кроткая девушка Наташа, готовая с радостью принять его за своего отца (удивительно светлая и чистая героиня Инны Гулая будто наследует самым доверчивым и беззащитным женским персонажам Достоевского), заслуживают истинного сочувствия и любви.
Поэтому можно считать в какой-то степени закономерным последующее обращение режиссера именно к миру Ф.М. Достоевского, хотя его экранизация «Преступления и наказания» (1970, Государственная премия РСФСР, 1971) может удивить неожиданным кинематографическим экспрессионизмом, подчас жесткостью и остротой изобразительного ряда. Тяга к внешней выразительности и подчас парадоксальности сопоставлений на основе реальных событий истории и запечатленной хроники века привела Кулиджанова (несмотря на его общественные и партийные посты) к осложнениям при работе над документальным фильмом «Звездная минута» (1972, выпуск - 1975) о первом в мире полете Юрия Гагарина в космос. А грандиозный проект «ХХ век» в середине 80-х был осуществлен режиссером лишь частично, на что, в свою очередь, уже могло повлиять получившее широкий резонанс смещение Кулиджанова с должности первого секретаря Союза кинематографистов, занимаемой им в течение 21 года.
К сожалению, вроде бы приемлемое стремление Кулиджанова очеловечить и драматизировать образы политических вождей - соответственно Владимира Ленина в «Синей тетради» (1964, по Э.Г.Казакевичу) и Карла Маркса в телесериале «Карл Маркс. Молодые годы» (1980, Ленинская премия, 1982) - обернулось полууспехом в художественном плане, а с идеологической точки зрения режиссер все равно был вынужден идти на компромиссы и уступки, поневоле облагораживая и идеализируя эти ключевые исторические персоны.
Два последних фильма Кулиджанова - «Умирать не страшно» (1991) и «Незабудки» (1994) - знаменуют принципиальное для этого режиссера возвращение к самому себе, к своей излюбленной манере 50-х годов, доверительной по отношению к индивидуальным судьбам простых людей, только более драматизированной, не обходящей вниманием губительные изломы сталинской эпохи. Но в подходе режиссера к событиям прошлого нет ни грана спекуляции на ранее запретных темах, поскольку он вспоминает о том, чему сам мог быть непосредственным свидетелем. Однако нельзя не отметить, что с возрастом Кулиджанов все-таки утратил раскрепощенность, естественность и ясность режиссерского письма - и эти ленты приобрели досадную натужность и тяжеловесность.
|
