Национальную театральную премию "Золотая маска" в категории "персона года" будут вручать 14 апреля в Москве художественному руководителю и режиссеру Нового Рижского театра (НРТ) Алвису Херманису. "Соню", поставленную Херманисом по рассказу Татьяны Толстой, даже называют одним из самых ярких и сильных событий фестиваля, пишет газета "Телеграф".
Спектакль показали в российской столице в дополнение к привезенной в Москву повторно "Долгой жизни", за которую и получает награду Херманис как за лучший зарубежный спектакль, показанный в России в минувшем сезоне.
Что касается "Сони", то приглашенная на спектакль Толстая не явилась. Возможно, ее смутило то, что роль Сони играет не актриса, а актер, Гундар Аболиньш. Критиков этот факт, разумеется, не смутил, а даже очень заинтересовал. Обозреватель Коммерсанта Роман Должанский вообще окрестил "Соню" "одним из главных" мероприятий нынешней "Золотой маски" (наряду со спектаклем "Берлинер Ансамбль" — "Карьера Артуро Уи"), и прочие это утверждение не опровергают.
Алена Карась (Российская газета) обращает внимание, на то, что оба спектакля Херманиса соединены одной внутренней темой, в чем-то необычайно близки, а Глеб Ситковский (Газета) отмечает, что они удачно дополняют друг друга. Критики определяют эти постановки как изящные и лаконичные, безупречно выполненные упражнения по театральной грамматике. Режиссер исследует plusquamperfectum, то есть давно прошедшее время. Ситковский замечает: "Мысль о том, что человек зыбок и вещи прочнее его, для Херманиса становится не поводом к размышлениям, а методом работы". Латышский режиссер понимает театр как "своего рода кражу прошлого", — вторит ему Алена Карась. А Марина Давыдова (Известия) уточняет: "Не отношения между людьми, не проклятые вопросы бытия, а время, быстротечное, безжалостное, уносящее живущих, но оставляющее после себя горы пропитанной их судьбами рухляди, — вот главный предмет театрального исследования Херманиса".
Алвиса Херманиса называют "персоной года" и "похвалой уходящей натуре", подчеркивая, что он не просто талантливый постановщик, но человек, создавший свой стиль в режиссуре. Он насыщает сцену предметами и духом советского быта, вещами, от которых еще исходит аура тех, кому они принадлежали когда-то.
По мнению Марины Давыдовой, в подробностях быта (действие "Сони" происходит в 30—50-е годы минувшего века в старой ленинградской квартире) и состоит главный театральный интерес постановки "Соня", главной героиней которой становится не столько обиженная Богом и людьми простодушная смотрительница музея, а эпоха. Это достоинство "Сони" Херманиса подчеркивает и Роман Должанский, считающий режиссера одним из лучших представителей "новой театральной реальности". Материалом для его спектаклей становится только сама жизнь, Херманис ставит только о том, что знает, что помнит, что продолжает его волновать и сегодня, потому что прошлое прорастает в настоящем и в будущем. Критики отмечают, что российский зритель воспринимает спектакли этого режиссера особенно остро, ведь воспоминания у нас, выросших в одной стране, общие. Должанский пишет, что "Соня" из тех спектаклей, которые не забываются. Потому что на нем испытываешь почти щемящее чувство утраты того, присутствие чего не понимал и не ценил.
Правда, Алена Карась как раз упрекает Херманиса в чрезмерном выделении быта. "Пожалуй, только Херманис, — пишет она, — может превратить грубоватую эстрадную карикатуру в объект небывалого сострадания". И продолжает: "...Изобретательно и стильно проведя свои археологические раскопки, режиссер возвращает огромный пласт прошлого со множеством вещиц, но вслед за Толстой забывает про что-то самое существенное, что составляет его подлинный смысл и тайну". С ней полемизирует Марина Давыдова, убежденная в том, что ностальгия Алвиса Херманиса, конечно, не по быту, а по хрупкой рукотворности недавно прошедшего времени. Но все эти споры свидетельствуют об одном — и московская публика, и профессионалы от театра проявляют к работе латвийского режиссера живой интерес.
novonews.lv
|
