Слишком много плоти

Слишком много плоти Ее имя переводится с французского как "Божественный Свет". Ее лицо нельзя назвать красивым, но оно изумительно киногенично. Ее идеальная фигура, венчаемая выставочным бюстом, опрокинула сомнительную моду на отталкивающих худышек. Она - Людивин Санье. Стремительно набирающая ход карьера одной из лучших французских актрис современности началась ровно 14 лет назад, когда "малышке" было неболее 10-ти. "Я никогда ничего не умела делать, только кривляться", - обреченно признается Санье. Впервые она пошла на кастинг, как это часто бывает, случайно, за компанию со старшей сестрой, которая, кстати, так и не стала актрисой. Ее потащили туда только потому, что ребенка не с кем было оставить дома. Неожиданно к ней подошла какая-то строгая дама и предложила сделать пробы для фильма "Мужья, жены и любовники". Так Людивин Санье попала в мир кино. В мир, который ребенку показался волшебным, завораживающим и таким не похожим на ее обычную и начинавшую казаться скучной жизнь. Она стала много сниматься на телевидении и даже попробовала себя в озвучке. К слову, ее голосом говорит Матильда, героиня англоязычной Натали Портман, во французской версии фильма "Леон" Люка Бессона. Однако Людивин быстро решила, что ей не нужна роль статиста, когда другие нахально нежатся под испепеляющими софитами. Ей вообще уже стала не нужна какая бы то ни было роль, ей наскучило сидеть и ждать, когда же ее пригласят на съемки: начавшийся переходный возраст требовал межполового адреналина, и она предпочитала проводить время на вечеринках, а не в ожидании подходящей киношки. Санье стало плевать на кино. У нее даже хватило храбрости отказаться от съемок в "Ситкоме", за которые юной дерзиле предложили 700 тыс. франков, бешеные для 15-летнего ребенка деньги! И после того Людивин сделала неожиданный финт: записалась в консерваторию в Версале, в класс актерского мастерства. Закончив школу, подрастающая хулиганка поступила в Сорбонну на филологический факультет, и только там, участвуя в студенческой постановке, она наконец-то поняла, что ей просто необходимо быть актрисой... На одном из многочисленных подпольных парижских фестивалей по регламенту целый вечер отводился для просмотра короткометражек. И аккурат перед фильмом обросшего лаврами Франсуа Озона "Х2000" показывали "Живую кислоту" - любительское видео, где снялась юная Людивин Санье. Уже почти мэтр Озон, втихаря явившийся на сеанс, заметил девушку и тут же предложил ей поучаствовать в пробах готовящегося проекта "Капли дождя на раскаленных скалах". Только сразу предупредил, что в его фильме придется раздеваться. Для Людивин это не проблема. "Я чувствую себя уверенной перед камерой, спрятанная за персонажем, прикрытая гримом, поэтому могу пойти гораздо дальше того, на что осмелилась бы в реальной жизни. Сниматься в постельных сценах довольно неприятно. Хоть ты и притворяешься, но тебе приходится ощущать чужого человека каждой порой кожи. Но после этого я бегу в душ и все с себя смываю". Вообще из всех черт характера в ней преобладает скромность, пусть это и звучит парадоксально по отношению к вечно (полу)обнаженной экранной диве. Она не любит быть в центре внимания, избегает шумных компаний и ощущает крайний дискомфорт, когда приходится выходить на сцену под жадные взгляды многих тысяч глаз и получать награды. Ее тело - лишь инструмент, средство же - самоотдача. Она отдается роли до такой степени, что сама зачастую отказывается узнавать себя на экране. "Нет, это ведь не я, это всего лишь Жюли", - Санье морщится и стыдливо отводит взгляд на одной из многочисленных постельных сцен в "Бассейне". После "Капель дождя на раскаленных скалах" за Людивин Санье закрепился навязчивый образ очередной богатой телесами нимфетки, готовой в любой момент обнажиться перед камерой. Если учесть, что таких во Франции всегда хватало, то внимание, привлеченное ясноглазой милашкой после ее "озонового" дебюта, сводилось к бесстыжему минимуму. Ее заметили лишь скупые на похвалы критики. Но уже "8 женщин", где Людивин пришлось играть в ансамбле с самыми царственными феминами французского кино, вывели взрослеющую старлетку в высшую лигу европейских лицедеев. Ее имя запомнили, ее лицо стали узнавать не только болезненные синефилы, а гонорары за предлагаемые роли стали расти с настораживающей стремительностью. У нее появились все основания отказываться от многих хлебных предложений, возникла так необходимая хорошей актрисе избирательность в ролях. На пробы в "8 женщин" она пошла с подругой Жюли Депардье (с ней она познакомилась на съемках "Сирано де Бержерака", где Санье удалось бок о бок поиграть со знаменитым папашей Жюли), и пробу обе провалили. "Мы вели себя, как набитые дуры, как будто только что выпили по пинте пива", - сокрушалась Людивин. И даже несмотря на теплые, дружеские отношения с Озоном, ее совершенно справедливо не взяли в фильм. Роль была отдана Ваине Джиоканте. Но, как выяснилось, помимо прочего, Санье еще и неслыханно везет. За 10 дней до съемок ей позвонил Озон и обратился за помощью: Джиоканте "очень вовремя" забеременела, и было некому ее заменить, кроме Людивин. У нее была ровно неделя, чтоб выучить роль. "Я чуть с ума не сошла. Круглосуточные занятия с хореографом и разучивание песен - это мелочи по сравнению с тем, что я испытывала, когда начались съемки. 7 кинозвезд, 7 великих актрис пристально смотрели, как я исполняла свой сольный номер. У меня потели ладошки и срывался голос. Но когда в конце они все засмеялись и зааплодировали - отлегло, и я поняла, что меня приняли в коллектив". В перерывах между съемками Озон заставлял Людивин смотреть фильмы Фассбиндера, анализировать свои мысли, обсуждать их, делиться ими. На площадке царила жесткая дисциплина, со звездами обходились лишь как с рабочим материалом, и только Санье была к этому подготовленной. Все актрисы впервые работали с Озоном, и он вероломно использовал свою любимицу как сексота: каждый вечер сажал ее перед собой и пытался раскрутить на откровения из серии "а что Денев сказала о прошедшем съемочном дне? А Ардан? А Юппер? Никто не жалуется за глаза, все ли довольны?" - "0, Франсуа, они тебя проклинают!" - почти шутя восклицала Санье. Работа в компании с величавыми дивами, в глазах которых "плещется вечность", частенько подрывала душевное здоровье и веру в собственные творческие потенции не одного десятка юных амбициозных актрис. Но циничной и хулиганистой Санье все нипочем. "Бассейн" явил миру уже оформившееся (в отличие от "Капель...") и крайне обнаженное (в отличие от "8 женщин") тело Людивин Санье. Ее роскошная плоть, как может показаться многим, - не только результат природной щедрости. Людивин пришлось посидеть на жесткой диете и сбросить 10 килограммов, которые она так лихо набрала после успеха "8 женщин". "Нас приглашали на всякие фуршеты и вечеринки, и везде было полно изысканной еды, а так как я редкостный гурман, то пришлось набрать кучу лишних килограммов. Но почему-то я об этом ничуть не жалею". Из многообещающих малолеток она тут же была переведена в разряд секс-символов. Критики нарекли ее новой Брижит Бардо, а вся Европа принялась по очереди носить на руках. Камера почти весь фильм смаковала ее поджаренные южным солнцем и раскинувшиеся у бирюзовой воды формы настолько упоенно, что нестареющая и все еще великолепная Шарлотта Рэмлинг была задвинута на второй план. И кстати, именно эта утонченная английская дама была единственной, кто вызывал дискомфорт у Санье при "натурных" съемках, так как все представители съемочной группы Озона для нее были уже как родные. Однако 58-летняя Рэмплинг, исполненная неоценимого опыта и величавой грации, многое дала Санье. "Она не страдает за своих героинь, потому что испытала в жизни истинное страдание. А мне всего 24, и особых проблем у меня еще, к счастью, не было. Поэтому, когда мне приходится страдать в моих ролях, я даю себе волю и делаю это бурно и страстно. Возможно, даже чересчур". После "Бассейна" для Санье настал момент истины. Пришло время доказывать свою актерскую состоятельность... Самое сложное для европейского актера - преодолеть, часто болезненно, необходимый этап перехода в голливудское кино, который часто сопровождается языковыми трудностями. Но Санье и в "Бассейне" почти весь фильм щебетала с Рэмплинг на английском, щеголяя нежным французским акцентом. В "Питере Пэне" же особо говорить не пришлось. Роль белокрылой феи Динь-Динь в экранизации, максимально приближенной к литературному источнику, была немой. Фантасмагоричная легкость и удивительное волшебное изящество сказочного персонажа резко контрастировали с акцентированной порочностью искусительницы Жюли. Особенно отраден тот факт, что на пробы для роли Динь-Динь Санье ездила в Лондон как раз в разгар съемок в "Бассейне", что потребовало от нее полного и быстрого физического перевоплощения. Именно тут у Людивин были все шансы продемонстрировать свой талант скептически настроенным недоброжелателям, видевшим в белокурой бестии лишь объект для плотского восхищения. Ей понадобился весь арсенал актерских приемов, которые она изучала в Версале: фееричная мимикрия, обильная жестикуляция, полное вживание в образ. Ее первозданная естественность и невообразимая легкость были очень кстати в пластическом искусстве, от нее потребовалось изобразить клоунаду, и она блестяще справилась со своей задачей. Нет ничего удивительного в том, что Людивин Санье была известна во Франции, потому как многие ее фильмы показывались на Каннском фестивале. Более того, в один год в конкурсе участвовали даже две ленты с ней в главной роли - "Бассейн" и "Малышка Лили", вольные вариации на тему "чеховских мотивов". А вот популярность в среде аудитории нефранкоговорящей была менее интенсивной. Роль в "Питере Пэне" придала ускорение набирающей ход актрисе и интегрировала ее в голливудский конвейер, самый, как известно, холодный из всех холодных коммерческих монстров. Остается надеяться, что природная обаятельность Людивин Санье и очевидный актерский ее талант не дадут ушлым американским киношникам загнать главное достояние французского арт-хауса в тиски деструктивного стереотипа о "пышногрудой блондинке". www.om.ru