|
Гоша Куценко – звезда театра и кино. Однако недавно он предстал перед своими почитателями как рок-музыкант. Вышел его первый музыкальный альбом «Май Ворлд», наполненный довольно аккуратными, изысканными и романтическими песнями. О том, каково быть неподготовленным музыкантом в компании суперпрофессионалов, как ему удается везде успевать и для кого ему особенно приятно играть, Гоша Куценко рассказал нашему корреспонденту.
– Гоша, как ты совмещаешь карьеру одного из самых востребованных российских актеров и вот, вдруг, еще и музыканта? Как ты строишь свой график?
– «График – это траффик». Для меня никогда не была приоритетом какая-то из работ. Я всегда работаю с талантливыми и интересными людьми. Придерживаюсь этих же принципов и в кино, потому что, входя в кадр, ты должен верить людям, верить себе в том, что ты ох…тельный. И живешь тогда правильно и честно.
Я вот вышел на сцену на два часа, и два часа я самый честный и самый крутой. Это и создает атмосферу, из-за которой люди ходят в театр, слушают музыку, потому что знают, что сейчас человек для тебя вытаскивает все самое лучшее, что у него есть. В жизни этот человек, может быть, непорядочный, плохой, а вот на сцене он из последних сил дает для тебя все самое лучшее.
– Какова целевая аудитория твоей пластинки?
– По возрасту эта музыка близка к тем парням, которые ее и играли. Но, мне кажется, что она все-таки ориентирована на молодежь. И на девушек. Что может быть восхитительнее клуба в 300 человек, где тебя слушают одни прекрасные девушки? Я ничего лучше этого не знаю. А нет. Еще 25 тысяч пьяных человек на «Нашествии» – это шикарно. Такого ощущения не сыщешь ни в театре, ни в кино. Года четыре назад мне звонят и говорят: «Гоша, там, на «Нашествии», будет небольшая сцена тысяч на десять. Отыграйте сорок минут. Вас все равно никто не знает».
Мы играли два часа. Меня утаскивали со сцены всеми доступными способами. Мы нашли абсолютный контакт с публикой. У меня же есть определенный театральный опыт, я знаю, что такое публичное присутствие, сценическое, что такое внимание, энергетика, скорость. Музыка в этом смысле – это мое недипломированное пространство, я здесь на птичьих правах, но, с другой стороны, что может быть прекраснее птички на сцене?
– В чем разница между работой над музыкой и над ролями в кино или театре?
– В музыке я ни за что не отвечаю. В том числе и за себя, что меня и радует. В театре, кино – кругом правила, узкоколейки. Здесь же я делаю, что хочу, у меня нет музыкального образования, поэтому я и шепчу, и кричу только о том, что чувствую. Если я делаю что-то неискренне, то в театре и в кино меня спасает техника. В музыке у меня техники нет. Здесь я натуральный, такой, какой я есть. Здесь единственным условием – и музыканты не дадут соврать – является дружба.
Мы все друзья и должны быть искренними и честными. Если у кого-то появляются вопросы или сомнения, то мы должны сразу говорить об этом, потому что я в отличие от них, профессионалов, двигаюсь только на доверии. У меня есть возможность придумывать. Я звоню ночью или говорю на репетиции, что-то предлагаю. И вижу, слышу реакцию: нравится ли по-честному тот или иной рифф. Я получаю от придумывания удовольствие – а для меня это самое главное в жизни.
– Каково это быть немузыкантом среди профессионалов?
– Я так рад, что у меня сегодня не кинопремьера, а я занимаюсь не своим делом. За свою жизнь я не узнал нескольких вещей. Среди них: свадьба и что такое выпустить себя на пластинке. Это похожие, я думаю, по эмоции, вещи. Я мечтал об этом всю свою короткую 42-летнюю жизнь. Но сразу скажу, что о женитьбе я мечтал не с пеленок.
Да, я не музыкант по образованию. Но когда у меня плохое настроение, я подойду к роялю – у меня с ним такой негласный договор – возьму два аккорда, и у меня родится мелодия. Это мой секрет. Я знаю, что когда меня не будут снимать в кино, когда от меня на сцене будет всех воротить, то я выучусь играть на рояле и буду лабать где-нибудь в ресторане.
– И все-таки, что тебя заставило заняться музыкой?
– Я с детства люблю музыку. Если помните, был раньше такой магнитофон «Весна». Мой папа был директором завода, который их изготовлял. Поэтому я всем друзьям всегда дарил «Весну». Меня за это все очень любили. Естественно, из-за этого у меня всегда были кассеты, всегда было очень много музыки, самой разной. Особенно нашей эстрады. Алла Борисовна на меня очень сильно повлияла. Я только сейчас понял, почему я занялся рок-музыкой. Потому что я живу как рок-музыкант. У меня нет дома, у меня есть только фортепиано, гитара, долги, любимая подруга, на которой я никак не могу жениться уже восемь лет.
– Тяжело готовился «Май Ворлд»?
– Этот альбом был выпущен вопреки всему. Сейчас, попав в руки «Мазай коммуникейшенс», вышла пластинка. Я не знаю, окупится она или нет. Она выпущена за наши общие деньги, но у нас нет ротаций на радио, на телевидении. Так что, если она понравится слушателям, – значит, нам и нашим стараниям повезло. На диске разные песни, написанные в разное время, но записаны они в одной студии с одним звуком, в них практически нет компьютерных эффектов. Это арт-рок.
Запись альбома – это ад. Это шесть лет сомнений. Это занимает очень много времени, денег, нервов. На мой взгляд, это сложнее, чем снять кино. Последняя неделя – это было сущее наказание. У меня в то время шли съемки. Из студии я уезжал в три на площадку, потом возвращался, потом опять. Я даже не бухал все это время. Да, звук – это прекрасно, но это бесконечная работа. Мы отдали в печать пластинку, потом послушали и приостановили печать. Так что та пластинка, что вы держите сейчас в руках, – это раритет.
Следующий тираж будет другой по звуку. Более слушабельный Я даже некоторые слова перепел. Так что, если вы услышите по радио какую-то песню с другими словами, то не пугайтесь.
– Какие у тебя любимые песни на альбоме?
– «Даше» – эта песня посвящается девочке Даше Бутусовой, на диске есть благодарность в ее адрес. Ее больше нет с нами. Она долго болела и умерла два года назад. Она очень любила нашу музыку и всегда верила, что будет эта пластинка. Я написал для нее эту песню, и для меня она является, пожалуй, самой любимой и красивой песней. Год назад мы придумали мелодию и долго не могли придумать стихи. И когда я был на островах, катался на волнах, и как-то так само собой выехало: «Белобрысые руки, серые глаза. В них ресницами-спицами вязалась бирюза…»
«Кортасар» – у меня одни ассоциации с этой песней. Это был наш первый концерт, я волновался жутко, пел мимо, текст придумывал на ходу. Потом этот концерт сняли на пленку и выложили в Интернете, ужас.
«Мне было плохо так, что кажется, что Бога я только что увидел», – ну, конечно, я пьяный это написал. Песня «Таблетка» посвящается Мурату Насырову. Когда я узнал о той трагедии, которая случилась с ним, я был на гастролях. Выпил большой бокал вина и написал эту песню. Так что, вот так. Почти все песни, как видите, написаны в измененном состоянии (Смеется.)
|
