|
Вряд ли кто поспорит, что «семейство» артистов с фамилией Ливанов одно из самых плодовитых и успешных. Борис, Василий, Игорь... А ведь есть ещё и народный артист России, лауреат Госпремии Аристарх – красивый человек с умным, пронзительным взглядом. Наш отечественный Пирс Броснан.
– Да какой там Броснан. Меня вполне устраивает фамилия Ливанов, – улыбается Аристарх Евгеньевич. – Хотя в молодости носить такую фамилию, поверьте, было и ответственно, и тяжеловато. Думаете, она мне или моему брату Игорю помогала? Напротив. Всякий раз возникала некоторая предвзятость: «Ах, ещё один Ливанов?» И хотя с великим артистом МХАТа Борисом Ливановым и его сыном, непревзойдённым Шерлоком Холмсом, Василием Ливановым мы даже не родственники, требовалось доказывать, что ты совсем не хуже, чем другие Ливановы. Когда-то Василий – он ведь сыщик – искал между нами родственные связи и после разговора с моим отцом действительно что-то нашёл. Оказалось, что наши прадеды родом из одной деревни. А в этой деревне проживали одни лишь Ливановы.
Кстати, мой отец когда-то работал в саратовском театре драмы имени Карла Маркса. В 1941 году в этот город на Волге эвакуировали МХАТ, и двум театрам приходилось работать под одной крышей, на одной сцене. Однажды мхатовцу Борису Ливанову сказали: «А вы знаете, в нашем театре тоже есть артист с такой же фамилией?» На что Борис Николаевич ответил: «В каждом приличном театре должен быть свой Ливанов».
– Ваш брат Игорь по возрасту младше вас. А в творчестве кто из вас сегодня «старший»?
– А вот этого мы с ним никогда не выясняем. Могу лишь сказать, что Игорь всегда как бы повторял мой путь. В юности я занимался боксом, и мой тренер видел во мне будущего олимпийского чемпиона. Но я всегда хотел быть артистом и с юношеским максимализмом как-то сказал ему, что, скорее всего, уйду из бокса. Потому что, не ровен час, мне сломают нос и я потеряю профессию. Будущие олимпиады прошли без меня.
Брат тоже надел перчатки, и из него получился весьма успешный боксёр. Он даже стал серебряным призёром на первенстве Киева среди юниоров. И если я со спортом давно завязал, то Игорь и сегодня дружит со спортом.
Когда режиссёры фильма «Тридцатого уничтожить» искали претендента на главную роль, я сказал им: «Чего вы мучаетесь? Возьмите брата – он в превосходной физической форме». Режиссёры так и поступили. Фильм имел большой успех. Правда, вспоминать о моей подсказке брат не любит. Потому что убеждён, что всего в жизни он добился самостоятельно. Да так оно и есть. Только в Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии он поступил вслед за мной, затем невзначай оказался в Волгоградском ТЮЗе, где работал я, и в конце концов переехал в Москву...
Я рад, что Игорь имеет своего зрителя и множество поклонников. И хотя ему уже шестой десяток, выглядит он намного моложе своих лет и, естественно, меня.
– Вы решили стать актёром кино уже в пятом классе. Причём именно кино. Почему? Ведь ваши родители в то время работали в кукольном театре…
– А в нашем домашнем театре кукол я, между прочим, был главным исполнителем. И, кстати, в моей трудовой книжке первая запись, знаете, как звучит: «Руководитель детского театра кукол». Жили мы тогда в Киеве, и, естественно, поступать я решил в Киевский театральный институт имени Карпенко-Карого. Но мой первый серьёзный учитель народный артист Советского Союза Юрий Лавров – отец Кирилла Лаврова – отсоветовал. «Ни в коем случае. Обучение там ведут на украинском языке, и тебя могут просто изуродовать. Езжай лучше в Питер».
Я послушался корифея и поступил в Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии. После института я оказался в Волгограде, в местном ТЮЗе. Театр только открывался, и мои педагоги сказали, что я буду избавлен там от закулисных дрязг, которые так свойственны старым коллективам. Мудрые педагоги, а ошиблись. С первых же месяцев «закулисье» зацвело таким пышным цветом, что и вспоминать не хочется. Но театр до 27 лет давал бронь от армии, и я целых три года мог играть любые роли, не переживая о будущем. Только однажды мне предложили роль, на которую я был не согласен. Разразился скандал. Я плюнул, добровольно направился в военкомат и честно отслужил один год в войсках ПВО.
– Ну и каково было интеллигентному юноше из театральной богемы служить в ПВО?
– Так я же с кулаками. А в то пору ещё и с неплохими. Когда-то я играл роль боксёра, и перед съёмками со мной занимался чемпион Балтийского флота. И до того натренировал, что в третьем дубле я послал в нокдаун пятикратного чемпиона Ленинграда. Вообще-то я не драчун, но за себя и сейчас постоять могу.
Горжусь, что на съёмках я никогда не прибегал к помощи каскадёров – всегда сам и прыгал, и падал, и скакал на лошадях. Однажды снимали эпизод: прыжок из поезда. Ждём специалиста, а его всё нет. Так как я не занят, собрался уходить с площадки. И тут удивлённый режиссёр говорит: «Аристарх, ты куда? Неужели не прыгнешь с поезда?» Я и прыгнул. Причём несколько дублей. Когда появился каскадёр, его ярости не было предела: «Зачем меня вызывали – я же остался без заработка». Пришлось ему заплатить. 96 рублей – как сейчас помню. А мне досталось 13 рублей 50 копеек.
– Какой из профессиональных трофеев наиболее ценен лично для вас?
– Ценное – это то, что ты не ожидал, но получил. Сыграть в юбилейный год Михаила Шолохова Григория Мелехова и остаться незамеченным было очень трудно. Тогда в свои 29 лет я получил Госпремию имени Станиславского, хотя такими наградами обычно отмечают более зрелых людей. Заслуженным артистом России стал во МХАТе, после того как на театральной сцене исполнил более 70 ролей. А последним указом президента Ельцина стал указ о присвоении мне и ещё ряду товарищей звания народного артиста России.
– На вашем счету около 80 ролей в театре и более 100 в кино. Много. Очень много. Неужели осталось что-нибудь несыгранное?– Если что-то не удалось осуществить, значит, так распорядился наш «главный режиссёр» – Господь Бог. Кстати, я внук православного священника и считаю себя глубоко верующим человеком. В Подмосковье есть храм, который я постоянно посещаю. И ни разу не было, чтобы в праздник Святой Пасхи я не участвовал в крестном ходе. Но вот года четыре назад мне пришлось возвращаться из Петропавловска-Камчатского, и успеть к праздничному шествию я не мог никак. Однако совершенно непонятным образом мне удалось войти в храм за 15 минут до начала торжества. Так распорядился Господь!
|
