|
(18.06.1902, Москва - 8.01.1965, Рига), российский кинорежиссер, сценарист и актер. Заслуженный артист РСФСР (1935). Заслуженный деятель искусств Украинской ССР (1951). Учился в Московской школе живописи, ваяния и зодчества, одновременно работая бутафором в Первой студии МХТ. В 1918 году со второго курса училища ушел добровольцем в Красную Армию. Окончил Главную военную школу физического образования трудящихся в Москве. Был профессиональным боксером. Учился в ГТК (мастерская Л.В.Кулешова). У него же дебютировал как актер в эксцентрически-авантюрном фильме «Необычайные приключения мистера Веста в стране большевиков» (1924). Сыграл роль репортера, был соавтором сценария и сорежиссером в примерно схожей по стилистике ленте «Мисс Менд» (1926, по М.С.Шагинян) Ф.А.Оцепа. Этот опыт увлекательных и динамичных комедий, разумеется, пригодился Барнету при постановке его самостоятельной картины «Девушка с коробкой» (1927), но наряду со склонностью к буффонаде и сатире, молодой режиссер проявил редкостный лиризм, мягкий и трогательный юмор, человечность в представлении на экране близких себе героев, прежде всего женских образов. Свой успех развил в блестящем фильме «Дом на Трубной» (1928), несомненно выделяющемся на фоне советского кинематографа 20-х годов теплотой интонации и любовно-поэтическим отображением большинства персонажей, а также Москвы той поры. Одновременно Барнет был не чужд генеральных тем - историко-революционной («Москва в Октябре», 1927) и социально-бытовой («Ледолом», 1931), но внося в повествование явно незапланированную лирику, остраняющие юмористические моменты, своеобразие личного взгляда на мир.
По разряду историко-революционных произведений всегда числилась и «Окраина» (1933, по К.Я.Финну), тематически действительно укладывающаяся в рамки экранных историй «о том, как революция всколыхнула жизнь маленького провинциального городка царской России». Однако особое, незаемное обаяние этой ленты по достоинству было оценено только многие десятилетия спустя, причем высокое признание «скромного шедевра» Барнета произошло прежде всего за границей, где его поклонников как раз мало волновал непременный идеологический пафос в качестве своего рода довеска к рассказу, а восхищало в первую очередь удивительно тактичное и деликатное, весьма тонкое мастерство режиссера в душевной и располагающей к себе обрисовке атмосферы действия и характеров. Каждый персонаж был не только наделен запоминающейся деталью в своем облике или поведении, но и вызывал симпатичное, даже добродушное впечатление, пусть являлся занесенным судьбою в Россию немцем в переломную эпоху, когда иностранцу надлежало быть врагом. И беспощадная классовая борьба в трактовке режиссера выглядела словно не лишенная иронии, отстраненно увиденная потасовка мужичков со слободы, которые немножко подерутся друг с другом, а потом чуть ли не в обнимку опять пойдут вместе пить в местный кабак. Главное же - в «Окраине» чувствовалась здоровая жизненная сила народного самоощущения, которому все войны и революции нипочем, ведь не такое мы переживали, да и это тоже пройдет.
Но в реальной жизни Барнету все труднее удавалось примирить свое лирически-проникновенное, по-человечески сочувственное мировосприятие с искаженными социальными процессами 30-х годов. Если в картине «У самого синего моря» (1936) о молодежи Каспия еще сохраняется в неприкосновенности барнетовская доверительная интонация, то в фильме «Ночь в сентябре» (1939) с типичным для той эпохи мотивом злокозненных диверсий на шахтах ее почти нет и в помине. Следующие две полнометражные работы постановщика уже вызвали неудовольствие начальства и были запрещены - «Старый наездник» (1940, выпуск - 1959), вновь о современности, причем совершенно безобидная комедия об увлечениях в «ипподромном мире» (в этом смысле ее любопытно сравнить, например, с «Увлеченьями» Киры Муратовой), и «Славный малый» (1942), опыт народной героической комедии военных лет. Тем удивительнее, что лента «Однажды ночью» (1945), правда, снятая уже на Ереванской киностудии, каким-то образом миновала этой участи, будучи весьма необычной по задушевной интерпретации образа героини, молодой девушки, которая работает уборщицей в немецкой комендатуре и тайком выхаживает спасенных ею раненых советских летчиков.
Как ни парадоксально, самый лучший прием у властей (и у обычных зрителей) вызвал фильм «Подвиг разведчика» (1947, Государственная премия СССР, 1948). На долгие годы искусственная и даже наивная схема советской героико-приключенческой картины о смелых разведчиках в стане врага стала чуть ли не эталоном. И как бы не имело особого значения, что у дерзкого похитителя секретных документов из гитлеровской ставки в Виннице был реальный прототип - советский разведчик Николай Кузнецов. Разумеется, с течением лет экранные фашисты, которых обводили буквально вокруг пальца отважные рыцари щита и меча, то есть притворившиеся немцами чекисты, постепенно умнели и уже не выглядели полными идиотами, как доставленный в Москву генерал фон Кюн, между прочим, сыгранный самим режиссером. Но мифология, вольно или невольно возникшая на этой благодатной почве, оставалась незыблемой даже в тех лентах, которые казались абсолютно неправдоподобными и почти комическими, пародийными по воздействию. Тем не менее даже признание «Подвига разведчика» не помогло Барнету вернуться из опалы вновь на московские киностудии - и он был вынужден снимать «далеко от Москвы» обычные социальные повести («Страницы жизни», 1948, совместно с А.В.Мачеретом, «Щедрое лето», 1951) или вообще «Концерт мастеров украинского искусства» (1952).
Однако и потом на студии имени Горького режиссер практически уже не мог выбраться из предоставленной ему колеи, создавая чаще всего похожие фильмы о современности, с долей едва дозволенного лиризма и доброго юмора («Ляна», 1955; «Аннушка», 1959; «Аленка», 1962, по С.Ф.Антонову; «Полустанок», 1963). Только в двух картинах выпуска 1957 года - «Поэт» (по сценарию В.П.Катаева) и «Борец и клоун» (закончил после смерти К.К.Юдина) - Барнет получил относительную возможность как бы оказаться во временах своей бурной юности. Но зревшая внутри него драма нереализованного таланта лирика и поэта завершилась в тот момент, когда постановщик напрасно взялся опять за создание приключенческой ленты о доблестных чекистах под названием «Заговор послов». Готовясь к ее съемкам, Барнет покончил с собой в рижской гостинице, по горькой иронии судьбы не дождавшись повторного выпуска в том же 1965 году восстановленного варианта своего лучшего фильма «Окраина». Искренний и душевный художник, который должен был бы делать картины преимущественно про «заговор чувств», большую часть своей сорокалетней жизни в кино был обязан снимать совсем о другом.
|
