|
Новый фильм Андрея Кончаловского «Щелкунчик и крысиный король» должен был стать не просто рождественским мюзиклом, но антинацисткой антиутопией. Российская пресса еще до премьеры начала громить картину. В лучшем случае в ней увидели «нудность и безэмоциональность», в худшем - «насмешку над Холокостом». В американском прокате фильм уже успел провалиться. При выделенных на его съемки 90 миллионах долларов (из них около 50 миллионов выделил российский Внешэкономбанк, правда, 40 из них - в кредит) в США он собрал только около 150 тысяч. Сам Андрей Кончаловский заявляет, что «перестал понимать, что нужно американскому зрителю» и теперь надеется только на российского. Что же увидит «надежда мэтра», придя посмотреть новый новогодний фильм?
Кое-где пресса перегнула палку с критикой. Действие в «Щелкунчике» довольно динамичное, да и снят он красиво. Есть и запоминающиеся находки. Скажем, место мага Дроссельмейера из сказки Гофмана в фильме занимает «дядя Альберт» (Нейтан Лейн), в котором без проблем угадывается Эйнштейн. Было остроумно представить великого физика еще и волшебником. В конце концов, именно ему принадлежат слова: «Есть два способа жить: вы можете жить так, как будто чудес не бывает. И вы можете жить так, как будто все в этом мире является чудом». Из уст «дяди Альберта» самые маленькие зрители, возможно, впервые услышат, что такое теория относительности. А хотя бы отсылка к новым знаниям - это всегда хорошо. Образы героев, конечно, сложностью и глубиной не отличаются. Но от новогодней сказки массовый зритель ничего такого и не ждет.
Гораздо интереснее нацистские аллюзии «Щелкунчика и крысиного короля». Поясним. Зритель на экране увидит крыс в форме вермахта (правда, с элементам германской формы времен Первой мировой войны) под значками с нацистской символикой, сжигание игрушек в печах каких-то заведений тюремного типа («фабрик дыма») и крысиного короля (его играет Джон Туртурро) в облике «белокурой бестии». Журналисты обычно отмечают, что этот персонаж похож на художника Энди Уорхола. Сразу вспоминается песня из фильма «О чем говорят мужчины»: «Энди Уорхол, что ж ты вьешься над моею головой...» Из уст фюрера грызунов зритель услышит, что существует только одна полноценная раса, которая скоро «окрысит весь мир», а все остальные выродились и скоро исчезнут. Листовки предлагают жителям сказочного города проголосовать за «крысификацию». Учитывая, что действие происходит в Вене, не иначе, имеется в виду плебисцит об аншлюсе Австрии.
Нет, мы помним, что новогодний фильм - это не чисто детское кино. И все же уместна ли антиутопия или элементы политической сатиры в ориентированном в том числе на детей фильме? В целом - да, и в этом нет ничего нового. Подобные опыты легко обнаружить по любую сторону баррикад. Можно вспомнить один из первых в «карьере» Микки Мауса фильм, вышедший на экраны в 1929 году, где знаменитый мышонок воюет с котами, одетыми в немецкую форму времен Первой мировой. При этом его собратья-грызуны поют гимн Конфедерации времен Гражданской войны в США. Похоже, что Кончаловский именно этот мультик и вспомнил. Мол, от мыши до крысы, от характерных для американских крайне правых симпатий к конфедератам до нацистов не так уж далеко.
Первый японский полнометражный мультфильм, вышедший на экраны за несколько месяцев до капитуляции Страны восходящего солнца в 1945 году, назывался «Момотаро, военно-морской бог». Главный герой и его животные-помощники отправляются на южный остров, население которого держат в страхе «демоны». «Нечистые» - это белые люди с рожками на голове, говорящие по-английски, курящие сигары и обожающие резаться в карты. В финале фильма «демоны», конечно, побеждены, а положительные герои спрыгивают с деревьев на землю, где нарисована карта США.
Советские фильмы и мультфильмы намеками на немцев из прошлого и идеологических противников из настоящего тоже никогда не брезговали. Вот в мульт-эпопее про подвиги Геракла мифологический герой видит современную создателям картины Грецию, где афинский акрополь окутан колючей проволокой (намек на режим «черных полковников»). В одном из американских мультсериалов, который в конце 1990-х транслировался в России, герои, в свою очередь, борются с коммунистами, одетыми при этом в нацистскую форму. Те пытаются вызвать чудовище Голема из пражских легенд и с его помощью вернуть себе власть.
Итак, антиутопия в подобных фильмах - не только не новость, но даже банальность. Другое дело, талантливо ли сделан сам фильм. Насколько, например, пародируемый объект похож на прототип и насколько пугающим он оказывается.
Сначала насчет «соответствия правде». Очень забавно выглядит сцена оккупации крысами волшебного города. Фактически, параллельной Вены, куда из реальной Вены 1920-х годов (куда действие фильма перенес Кончаловский) попадают герои. Жители города встречают крыс-оккупантов напуганными и подавленными. Между тем, среди реальных жителей австрийских городов нашлось немало тех, кто приветствовал входившие туда части вермахта. Интересно, что без какого-то глухого намека на это не обошелся и фильм: цветочник пытается ударить наступающих «наци-крыс» букетом, но получается, что он осыпал их цветами. Возможно, желание представить жителей оккупированных Рейхом западноевропейских стран исключительно жертвами (даже там, где эти жители на деле с немецкими властями активно сотрудничали) у создателей картины и правда было. Не иначе, с расчетом на сочувствие зрителя и прессы в этих странах. Спору нет, было бы странно реальные взаимоотношения Рейха и жителей современной ему Австрии разбирать в новогодней сказке. Но со стороны упомянутая деталь фильма смотрится смешно.
Насчет воспитательной функции картины. Интересные находки там тоже есть. Скажем, нацисты с их культом красоты тела изображены безобразными крысами. Однако это не лишает фильм его главного недостатка. Чтобы ребенок запомнил, что «нацизм - это плохо», фильм должен его эмоционально зацепить. Между тем, «антинацистки-антиутопический слой» «Щелкунчика» как раз довольно блеклый. То, что делают крысы - практически не страшно. Нагнать страх режиссер пытается рассказами о том, как оккупанты хотят скрыть солнце за дымом своих фабрик. Так и хочется спросить: ну и что? Еще они отбирают и сжигают игрушки у человеческих детей. Это тоже на серьезный повод даже для детского страха не тянет. Крысиный король упоминает вскользь, какой ужас «испытывает душа игрушки, когда ее тело сжигают». Но при этом почему-то все живые игрушки в фильме сосредоточены как раз в реальной Вене. В «параллельном мире» все эти плюшевые друзья детворы как раз остаются обыкновенными неодушевленными предметами. Конечно, никто не предлагает пугать детей сценами реалистичных пыток а-ля «в гестапо пытают куклу». Но ведь и страх, и страдание в кино можно и без излишней натуралистичности передать так, что за душу брать будет.
Зато именно крысиный король является в фильме практически единственным ярким персонажем. Более-менее запоминается после просмотра только он и, может быть, еще «дядя Альберт». Конечно, многие актеры считают, что злодея играть интереснее, но не настолько же, чтобы сыграна в полную силу была роль только этого персонажа.
Да и самым ярким в фильме оказывается именно мир крыс. У них и диковинные, закованные в броню, «крысопсы», и множество технических новинок (вроде «крысолета» или «крысобайка»). Получается, что «нацисты» в фильме «прикольнее», да и интеллектуально наголову выше всех остальных. Но при этом практически не страшные. Победить «ужасную крысификацию», оказывается, вообще можно в считанные минуты и голыми руками.
Получается, что Добро в фильме блеклое, а Зло не страшное и даже в чем-то привлекательное. О каком воспитательном эффекте тогда может идти речь?
Наверняка сборы «Щелкунчика и крысиного короля» в России будут выше, чем в США. Пресса при этом хорошенько потопчет амбиции Кончаловского, а правозащитники даже успеют обидеться за Холокост. Может быть, и другие обиженные найдутся. Вот, в некоторые издания уже пишут, что режиссер, заставив «крыс-нацистов» исполнять поп-музыку, оскорбил всю поп-культуру, которая является едва ли не главной основой демократии. На самом деле, обижаться в фильме не на что и посмотреть его вполне можно. Впрочем, на «событие года» и потраченные на нее вложения кинокартина и правда не тянет.
|
