|
В Москве прошёл уже IX по счёту Форум национальных кинематографий, хотя подобное название он получил впервые - благодаря участию представителей стран Восточной Европы. Вообще-то была показана только венгерская молодёжная картина «Сезон» Ференца Тёрёка, а копия болгарской ленты «Сумасшедший день» Сильвии Пешевой так и не успела прибыть вовремя. Тем не менее знаменательно желание кинодеятелей бывших социалистических государств к взаимному общению с коллегами из прежних советских республик, поскольку все мы продолжаем существовать на едином постсоциалистическом пространстве, образовавшемся после распада целой империи, которая казалась столь нерушимой.
Теперь же огромная территория к востоку от Берлина, особенно в пределах нынешнего СНГ, самого по себе являющегося довольно неопределённым и чуть ли не химерическим по статусу, превратилась в некое подобие «перемещённой страны» (если придумать этот термин по аналогии с «перемещённым лицом») со всё-таки нестабильным экономическим и политическим положением. От СССР ушли, а к чему-то иному не пришли. С прошлым нас по-прежнему связывают какие-то узы, порой становящиеся тесными путами или же веригами, из которых так трудно выбраться, не навредив самому себе в момент избавления от сковывающих одежд, не говоря уже о наручниках и кандалах. Мы рвёмся на волю, подчас совершенно не зная, что делать с давшейся в руки свободой, которую легко упустить, будто Жар-птицу.
Кстати, в программе Форума был российский фильм Мурада Ибрагимбекова по повести Юрия Полякова «Замыслил я побег…», где пушкинские строки про «покой и волю» упоминаются не раз - и не только по той причине, что жена главного героя является учительницей литературы. Он сам тщится наконец-то освободиться от семейно-брачных отношений, которые без особой радости сохранялись на протяжении 22-х лет, потому что и женитьба случилась по необходимости ещё во времена «расцвета застоя». И хроника исторических событий, происходящих со страной, действительно вторгается и явно перекликается с несчастливой судьбой не обладающего силой воли и вовсе не способного на совершение поступков мужчины, который и в финале всего лишь обречённо ждёт спасения от жены и молодой любовницы.
Безволие и инфантилизм этого персонажа по фамилии Башмаков (а супруга вообще называет его Тапочкиным!) резко контрастирует, например, с упрямством и упорством характера юного Ильхома из узбекской ленты «Подросток», первой самостоятельной работы Ёлкина Туйчиева, выпускника Высших сценарных курсов в Москве. Парня окружают в семье одни женщины - от властной бабушки, некогда занимавшей должность районного прокурора, до всё-таки беззаботной второй сестры, предпочитающей слушать рэп и ходить в кино с дружком, в то время как её близкие переживают разные жизненные неприятности. И этот подросток, ведущий себя колюче и непримиримо в школе, оказывается единственным мужчиной, кто готов молча и без показного самопожертвования взять личную ответственность за установление мира и согласия в родном доме, в котором (как выясняется) все младшие члены семейства - отнюдь не кровные родственники.
Ну, чем не модель нашего многонационального общежития, где собрались одни лишь названные «сёстры и близнецы» (если воспользоваться заглавием чересчур нервной и путаной литовской картины Оксаны Бурая и Саулюса Шалтяниса, в конечном счёте выходящей на схожую проблематику исступлённого поиска «земли обетованной» где-то по соседству с местом своего постоянного обитания)?! Фантазмы минувшего и миазмы настоящего продолжают преследовать нас и отравлять спокойное существование. Иногда этот мотив представлен трагико-эпически («Плач матери по манкурту» киргиза Бакыта Карагулова всё же не поднимается до высот прозы Чингиза Айтматова) или как непреодолимый рок, издревле присущий роду человеческому («Эзоп» туркмена Овлякули Ходжакули, вынужденного работать в других странах Средней Азии, необычно и смело трактует классические сочинения Софокла и Сенеки).
Между прочим, одна из фраз, произнесённых Эдипом, звучит крайне актуально: «Я хочу знать свой род. Я хочу знать своё происхождение». Человеку просто необходимо обрести не только родственную душу - даже среди людей иной национальности, как в казахском фильме «Дом у солёного озёра» Асанали Ашимова и Игоря Вовнянко, наиболее точном и выразительном в кинематографическом (а главное - в человеческом плане) лишь в сценах из военного прошлого. Он также ищет, зачастую неосознанно, приобщения к своим корням и истокам, к общему менталитету народа, проходя своеобразный путь инициации и в половом, и в религиозном, и в национальном смысле (как в таджикском «Бродяге» Гуландом Мухаббатовой и Далера Рахматова - кстати, постановщики являются матерью и сыном, что редко встретишь в истории кинематографа, или в казахском «Охотнике» Серика Апрымова).
И нерасторжимое единство процессов налаживания родственных контактов самого разного типа и более общих отношений в период социализации личности, проще говоря - в момент её вступления в общественную жизнь (будь то племя, род, нация или страна), свидетельствует как раз о взаимовлиянии и своеобразном перетекании друг в друга лично-семейных и социально-политических проблем человеческой идентификации. Как каждому нужна в младенчестве колыбельная (героиня жёсткой и современной не только по сюжетному материалу киргизской короткометражки «Колыбельная» Нурлана Асанбекова приходит путём горьких проб и ошибок к пониманию материнского долга), так и во взрослой жизни, находясь весьма далеко от вскормившего тебя края, не стоит забывать о доносящемся отзвуке родных просторов. Никто не существует отдельно - ни человек, ни народ, ни государство. Все мы живём на одной Земле.
|
