Кино уходит в полный отрыв

Когда уже была написана предыдущая статья («Лёгкие наркотики - безрассудное кино»), на экранах российских кинотеатров появилась американская молодёжная комедия «Гарольд и Кумар уходят в отрыв», причём это «психоделическое» название придумали наши прокатчики ради завлечения зрителей. В оригинале фильм назывался «Гарольд и Кумар отправляются в «Белый замок» - и это было оправдано на сюжетном уровне. Два совсем молодых сценариста (Джону Хёрвицу - 25 лет, а Хейдену Шлоссбергу - 24 года) придумали явно незамысловатую историю про двух приятелей: Гарольда Ли, корейца по происхождению, и Кумара Пателя, чьи родители - индийцы. Гарольд работает в престижном инвестиционном банке, а вот Кумар никак не желает поддаться уговорам отца и стать врачом, хотя (как потом выяснится) имеет несомненный талант в области медицины. Но оба продолжают вести себя как «отвязные» подростки, куря марихуану и совершая беспечные поступки, особенно в том случае, когда друзьям взбрело в голову на ночь глядя отправиться за гамбургерами в закусочную «Белый замок», чью завлекательную рекламу они увидели по телевизору.

В ленте Дэнни Лайнера (ранее пользовалась успехом его схожая по жанру картина «Где моя тачка, чувак?») немало приколов, рассчитанных на абсолютно невзыскательный вкус юной аудитории, которая со смехом встречает «шуточки ниже пояса» (порой они оказываются вообще «ниже плинтуса», как теперь модно выражаться). А взрослых - в первую очередь родителей - не может не возмущать легкомысленное и даже рекламное по своей сути представление на экране тех «улётов», что посещают обкурившихся парней (наиболее бурно реагирует молодая публика на фантазии Кумара относительно своей «счастливой семейной жизни» с большой упаковкой «травки»). Тем не менее некоторые отечественные издания умудрились поставить данному фильму высокие оценки. Тоже обкурились, что ли?!

Беспечность и бездумность отношения к подобным увлечениям молодёжи как к довольно невинным забавам и собственное восприятие юными людьми этих «лёгких отрывов» в качестве вполне безобидного и весёлого времяпрепровождения как раз и приводят к тому, что в сознании многих закрепляется снисходительно-терпимый или вообще миролюбиво-одобрительный образ наркотизации. Это столь круто, что даже можно надо всем посмеяться! Однако именно так происходит своеобразный процесс привыкания публики, требующей новых и более весомых порций удовольствия от лицезрения «экранных кайфов». И тогда культовыми произведениями, которым начинают поклоняться и всячески боготворить, оказываются фильмы, напрямую проповедующие необычность и оригинальность наркотического существования.

По недавнему опросу журнала «Тотал Филм», лента «На игле» Дэнни Бойла, экранизация популярного романа шотландского писателя Ирвина Уэлша, была признана третьей по счёту среди пятидесяти лучших работ за всю историю британского кино. Лишь только появившись на Каннском фестивале 1996 года, эта картина о четырёх наркоманах-отщепенцах из Эдинбурга сразу же получила скандальную известность. А большой успех в прокате Великобритании, США и других стран (скромный бюджет в размере $3,5 млн. был превышен в мире более чем в двадцать раз!) доказал, что прежде всего молодёжная аудитория ныне предпочитает «отрываться» на подобных психоделических киноопусах. Многократно обыгранное разными комментаторами название Trainspotting (буквально оно означает «Отслеживание поездов») получило в российском переводе более простое обоснование. Впрочем, «на иглу» этого модного фильма действительно попадают приверженцы наркотического и прочего искусственного отстранения от реальности или же тусующиеся интеллектуалы, охочие до всего экстравагантного и скандального. Но «Неглубокая могила», первая работа молодого шотландского режиссёра Дэнни Бойла, была всё же талантливее, и её чёрный юмор ещё не являлся программно аморальным и циничным, как в ленте «На игле».

Не напоминает ли подчас и современный кинематограф вот такую странную игру в trainspotting, когда вместо поездов или, допустим, проезжающих машин соответствующей модели приходится, сидя в кинозале, отслеживать и подсчитывать количество картин о наркоманах и чуть ли не число доз, употреблённых ими для достижения полного угара. И отнюдь не всегда подобное кино изображает подлинные ужасы наркотизации, от чего всем, кто ещё не потерял способности адекватно воспринимать действительность, должно было бы стать просто жутко! Наоборот, создаётся впечатление, что в последние годы на экран нахлынула новая волна увлечения «наркотическими бреднями», перекликающаяся с кинематографическими откровениями примерно 35-летней давности, когда, пожалуй, впервые эта тема была преподнесена не с точки зрения частной склонности отдельного индивида, а как сложившийся и демонстративно пропагандируемый образ жизни целого поколения.

Причём теперь это лишается флёра романтизации и легендарности, всё-таки свойственных «первооткрывателям». И на самом деле приобретает, с одной стороны, абсолютную безмятежность в показе тех, кто наркотизируется, а с другой - разъедающий цинизм и спекулятивную потерю каких-либо нравственных ориентиров при запечатлении грубого и жестокого мира наркоманов и наркодельцов. Кроме того, наряду с ретро-одами во славу «наивных энтузиастов», которые обеспечивали наркотиками добрую половину Голливуда в 60-70-е годы, а потом были подставлены более бессовестными и беспринципными друзьями-компаньонами (такова судьба реального типа по имени Джордж Джанг в «Кокаине» Теда Демми, вскоре после выхода картины скончавшегося от сердечного приступа из-за употребления кокаина), конечно, появляются и серьёзные драмы. Например, «Наркоторговля» / «Траффик» Стивена Содерберга, отмеченная четырьмя «Оскарами» и вызвавшая споры в Америке, прежде всего среди разного рода политиков - конгрессменов и сенаторов, которых возмутил финальный пафос авторов, склонных усомниться в перспективности борьбы с наркомафией на правительственном уровне.

Роберт Уэйкфилд, герой в исполнении Майкла Дугласа (между прочим, его сводный брат Эрик умер летом 2004 года от передозировки), был назначен на высокий пост в Вашингтоне, чтобы отвечать за выполнение программы противодействия распространению наркотиков в США. Но непосредственно во время своей «инаугурационной» речи перед журналистами вдруг отказался её продолжать и смущённо покинул зал пресс-конференции. Потом мы видим его уже вместе с женой на собрании анонимных наркоманов и алкоголиков, где оба намерены помочь своей юной дочери Кэролин избавиться от пагубной зависимости. Так что следует начинать войну с наркоторговлей внутри собственной семьи, чтобы искоренить возможность появления новых потенциальных потребителей зелья, доставляемого по самым разным каналам. Идея, может быть, и неглупая, однако реализована столь назидательно и с претензией на немедленное претворение в жизнь, что от этого, как говорится, скулы сводит.

Сохраняя баланс между кинематографической шлифовкой изображаемого материала и сохранением его доступности, понятности для широкой аудитории, постановщик так же выверенно и просчитанно играет с нормами политкорректности, с тем, что дозволено и не дозволено, нигде не переходя невидимую грань. Стивен Содерберг отхватил-таки «Оскар» за режиссуру - и это следует приписать на счёт столь тонко проявившегося умения вписаться без зазора в современную политику Голливуда, склонного переманивать в коммерческое кино творцов арт-хаусных (авторских и малобюджетных) фильмов.

Тем не менее есть большая разница между Уильямом Фридкиным, отмеченным более тридцати лет назад наградой Киноакадемии за режиссуру «Французского связного», одного из первых произведений об этом самом «траффике», и создателем «Наркоторговли». Казалось бы, лента Фридкина более соответствует понятию кассового боевика, по-настоящему динамична и в ряде захватывающих моментов до сих пор остаётся непревзойдённой. Но в старой картине прежде всего присутствовал дерзкий вызов, сумасшедший «драйв», в какой-то степени подобный наркотическому «улёту». А творение Содерберга похоже на тщательно выполненное домашнее задание прилежного ученика колледжа, которому всего лишь надо получить отличную оценку, чего он и добился в итоге.

Однако стремление нынешних постановщиков сымитировать на экране одержимые ощущения наркотизирующихся героев чаще оборачивается только внешним эффектным воспроизведением абсолютного хаоса, царящего в этом свихнувшемся мире, что подчёркивается при помощи клиповой нарезки кадров и совершенно экстравагантной подачи жёсткого и натуралистического материала. Допустим, в демонстрировавшемся у нас (к счастью, не широко)  «Высшем пилотаже» (можно было бы перевести Spun как «В полной закрутке»), дебюте в полнометражном кино Юнаса Окерлунда, родом из Швеции, который успел зарекомендовать себя видеоклипами и рекламными роликами, знаменательно нельзя отличить правду от вымысла. В титрах даже упомянуто: «Основано на подлинном… и лживом». Драма из жизни подпольных изготовителей, доставщиков и продавцов сильнодействующего препарата «метамфитамин» больше напоминает стёбную фантасмагорию по поводу действительности, «слетевшей с катушек» (кстати, название предполагает и такую интерпретацию). Но если художественная двойственность, может, и на пользу этому безумному фильму, несущемуся с лихорадочной скоростью, то моральная невнятность, наоборот, способствует восприятию всего творящегося беспредела в виде некой «фигуры высшего пилотажа», которую смехотворно пытаются исполнить абсолютно невоздержанные персонажи, ушедшие в полный отрыв. И в какой-то момент становится даже страшно от такого бесцеремонного и наглого spun’а!