ММКФ - это рынок или аван-премьера?

В связи с прошедшим XXII Московским международным кинофестивалем с особой очевидностью возник спор о том, должен ли этот кинематографический смотр ориентироваться на уже известные фильмы, приобретенные для российского проката, или же усиленно предлагать еще никем не купленные картины, чтобы потом они были непременно приобретены. Но ММКФ (даже если учесть, что будущий, XXIII по счету, пройдет чуть раньше, в июне) занимает такое положение в фестивальном мире, что он практически обречен долгое время находиться далеко в стороне от прокатной конъюнктуры - и у наших гипотетических покупателей есть немало других возможностей для приобретения лент непосредственно на Западе. Хотя неамериканские фильмы чаще всего проходят мимо их внимания - так что Московскому фестивалю стоило бы развивать именно это направление в рыночной деятельности, кроме того, стараясь привлечь иностранных покупателей на отечественные картины.

А вот из-за обилия уже купленных лент для последующего проката в России надо бы, напротив, радоваться. Но только почему-то получается, что с рядом российских прокатных фирм Дирекция ММКФ не может договориться на взаимовыгодных условиях, точно также имея определенные проблемы и с кинотеатрами в качестве фестивальных площадок. Думается, суть непроясненных неувязок в этих отношениях заключается прежде всего в невыработанности политики самого фестиваля, который по старинке считает, что, как и в советские времена, когда зарубежное кино было «жутким дефицитом», достаточно всего лишь набрать «с мира - по нитке, голому - рубашку» (или «ковер с узором», по терминологии Рената Давлетьярова), даже выстроить несколько десятков фильмов в рамках тематических программ и ретроспектив - и все сразу же ринутся на просмотры, сметая конную милицию! А у более приземленно мыслящих прокатчиков есть свои опасения - фестивальные показы отберут последних потенциальных зрителей, так что потом, после официального выхода картин на экран, уже никого из желающих не останется.

Однако несколько аншлагов, случившихся на наиболее ожидаемых лентах XXII ММКФ, а также искусственно созданный ажиотаж в малом зале МДМ на программе «Восемь с половиной» Петра Шепотинника (в прошлом-то году она демонстрировалась в большом «Ударнике»!), свидетельствуют о том, что стихийный зрительский интерес существует, и если его продуманно разогревать, то можно опять добиться впечатляющих результатов посещаемости, чем поныне гордятся немало западных кинофестивалей. В Канне или Торонто, Берлине или Сан-Себастьяне тоже ведь нетрудно публике лениво предположить, что многие из демонстрирующихся на фестивале лент все равно будут затем идти в прокате. Но фестивальные устроители не ограничиваются поддержанием ярких рекламных акций во время проведения этих киносмотров, а, как, например, во Франции словно продолжают Каннский фестиваль уже после его окончания, отправляя по городам, будто «кинопоезд Медведкина», свои программы «Двухнедельник режиссеров» или «Особый взгляд».

Между прочим, можно вспомнить, что под лозунгом «Фильмы Московского кинофестиваля» ушлые советские прокатчики прежде стригли длинные купоны, подчас явно незаконно, грубо нарушая требования ФИАПФ, командируя картины подальше от Москвы.

Значит, все-таки главное дело заключается в рекламе, маркетинге, настойчивом продвижении фильмов на экран, именно в разжигании фестивальных страстей, чтобы зрители искренне думали, что посмотреть раньше других какую-нибудь популярную, расхваливаемую прессой картину - это действительно престижно. А для кинотеатров и прокатных фирм фестивальные аван-премьеры должны бы стать замечательной возможностью заранее раскрутить то, что впоследствии будет демонстрироваться на обычных сеансах. И все тут увязано в один клубок разветвленных связей, которые просто обязаны существовать между Дирекцией ММКФ, прессой и дистрибьюторами, в том числе подкрепленные для верности тесными экономическими отношениями. Всю же бесполезную энергию, которая уходит на затяжное выяснение обид и претензий друг к другу («А почему вы нас не любите?» - звучит почти так же, как «Ты меня уважаешь?»), лучше бы направить на создание подлинного ажиотажа вокруг фильмов, а отнюдь не того, кто приехал или не приехал, кого пустили на открытие или не пустили. Неужели вопрос об обиженном Мережко должен быть важнее, чем количество рецензий на «Танцующую в темноте» или «Быть Джоном Малковичем»?

Но для того, чтобы заблаговременно обеспечить истинно кинематографическую шумиху во всех СМИ относительно предстоящих фестивальных показов, надо всего лишь предварительно показать критикам и журналистам некоторые из кинолент - и не говорите, что это невозможно! Почему-то в советские времена так называемая отборочная комиссия (где, кстати, как и вокруг «Интерфеста», кормилось немало нашей братии) еще за пару месяцев до ММКФ успевала отсмотреть до двух третей того репертуара, который потом был представлен на фестивале. Сужу по собственным впечатлениям - еще до начала фестивальной лихорадки удавалось увидеть по 70-80 картин, чем, кстати, я пользуюсь до сих пор, поскольку все еще приходится писать о фильмах, впервые просмотренных свыше 20 лет назад. Фестиваль-то все же оценивается не только по тому, что произошло на нем (тут пальма первенства по освещению принадлежит, разумеется, телевидению, однако, являющемуся верхоглядом), но и по количеству написанного, причем желательно про кино, а не вокруг да около. И тут сгодится даже любая резкая рецензия (в этом плане не прав Владимир Дмитриев, упрекая в невоздержанности наших журналистов - на Западе конкретные отклики на фильмы бывают куда оскорбительнее!), потому что это способствует провоцированию скандалов, а значит, вынуждает зрителей желать воочию убедиться, каково же это произведение на самом деле.

Охотно можно поверить в то, что устроители ММКФ давно устали от разнузданного охаивания их в прессе - так не следует ли просто перевести этот «поток грязи» лично с себя и околофестивальных интриг непосредственно на кинематограф?! Он-то, бедный, все выдержит и вытерпит! Ибо и предназначен по своей сути быть предметом нездоровых страстей миллионов людей. А уж время, как лучший судия, точно расставит все по местам. В этом нынешний председатель жюри Тео Ангелопулос, цитировавший в свою очередь Тонино Гуэрру, безусловно, прав.